Глава IX. Семетей. Поездка Семетея в Талас.
Несколько дней, не останавливаясь ни днем, ни ночью, ехал Семетей и доехал до границы владений Коканда.
Тут вспомнил он слова матери, которая предупреждала его не приближаться к городу Коканду и объехать его дальше. Несмотря на это, Семетей решил: "Будь, что будет", и поехал прямо через город Коканд.
Сторожа донесли кокандскому хану Козубеку, что едет тот самый Семетей, который оторвал руку и убил в Бухаре на состязании батыра Тёёбалбана.
Услышав об этом, Козубек-хан сказал своим приближенным: - "Если мы оставим Семетея в живых, он принесет нам много беспокойства, а поэтому нужно теперь же с ним покончить". И он отдал приказ своим батырам как можно скорее поймать и убить его.
Посланные Козубеком батыры, вооруженные пиками, настигли Семетея, беззаботно ехавшего по улицам, и каждый ударил его по разу.
- Я никого не трогал, и ехал спокойно своей дорогой, почему же они напали на меня? - подумал Семетей и, придя в ярость, сбил с коней и перебил семьдесят батыров, а потом, не возвращаясь обратно в город, поехал своей дорогой дальше.
Спустя некоторое время он благополучно достиг Таласа.
Когда он подъехал к реке Талас и собирался переправиться через нее, было как раз время половодья: река бурлила, с огромной силой неся камни с гор и выворачивая ели с корнями. Ударив по крутым ребрам своего коня и обратившись с мольбой к духу умершего Манаса, Семетей бесстрашно стал переправляться.
Когда он въехал в реку и осмотрелся, ему почудилось, что Манас со своими чоро окружают его со всех сторон, и так он благополучно переправился на другой берег.
После смерти Манаса негодяи Абыке и Кёбёш, решив стереть с лица земли всякое воспоминание о нем, разрушили дворец его и все постройки. Увидев эти разрушения, Семетей сильно огорчился и поехал прямо по направлению к кумбезу Манаса. Приблизившись туда и опершись на свою секиру, по обычаю киргизов он стал поминать отца с громкими рьаданьями.
Прочитав за упокой умершего молитву и взывая к духам умершего Манаса и его сорока чоро, он вошел внутрь кумбеза. В это время вдруг послышался гром. Вспомнил он тогда слова своей матери и обрадовался тому, что исполнилось сказанное ею.
Обойдя и осмотрев со всех сторон кумбез, на стенах которого были изображены славные подвиги Манаса, Семетей подивился уму Каныкей, по замыслу которой был выстроен и так искусно украшен этот мавзолей.
В это время старый Бакай пас верблюдов неподалеку от этих мест у вершины горы Бешташ. Прошло уже двенадцать лет, как он занимался этим делом, и число верблюдов в его стаде достигало семисот.
Лошадь, на которой ездил Бакай, не имела ни гривы, ни хвоста. Сам он носил кожаные штаны и изодранный старый халат, глаза его слезились, в груди у него хрипело. Глубоким стариком стал он за это время, и дни его жизни были сочтены.
Почуяв приближение Семетея, верблюды, взревев, вдруг окружили Бакая, и он никак не мог сладить с ними. Подпрыгивая на своей бесхвостой лошаденке, он измучился, крича им: - "Ах вы, проклятые бездомные животные!" - стараясь согнать их в одну сторону и собрать всех вместе.